Все знают: в России всё очень плохо. Экономика зависит от нефти, политический режим преследует инакомыслящих, ЕГЭ и «Ягуар» превратили детей в жестоких идиотов, и пока другие страны делают электромобили, у нас делают петухов из говна. Это если вы читаете новости в интернете.
Или наоборот — в России все очень хорошо. Регулярно открываются новые производства, большинство населения поддерживает мудрую власть, а школа «Сириус» готовит высокоинтеллектуальных детей будущего. Это — если вы смотрите «Первый канал» или «Россию».
И та, и другая точки зрения имеют право на существование. Но фокусируются они соответственно на самом худшем и самом лучшем. Прогосударственные СМИ по понятным причинам замечают лишь признаки улучшений, а оппозиционные СМИ — признаки упадка. И общество это устраивает, ведь ему не очень интересны средние значения. Людей, в зависимости от их отношения к жизни, к власти, к стране, обычно интересуют лишь экстремумы: провалы и достижения.
Плохие новости выигрывают
При этом в интернете «плохие» новости заранее выигрывают у хороших. Они вызывают более сильные и простые эмоции, а значит, становятся популярнее у аудитории. И, так как общая информационная картина в интернете формируется не только производителями и распространителями контента, но и самими пользователями (like-share-retweet), тут начинает действовать «коллективное бессознательное», информационная толпа. Все распространяют «плохие» новости, обсуждают их, горько высмеивают и в конце концов погружают друг друга в легкую депрессию.
Начинает казаться, что мир вокруг катится в пропасть: чиновники только воруют, менты только пытают, люди пьют один боярышник, и самое безобидное, что случилось с нашей страной в 2016 году — это петух из навоза.
В какой стране мы живем?
В общем, иногда полезно встряхнуться и, закрыв вкладки соцсетей, подумать о том, в каком обществе и в какой стране мы живем на самом деле?
По моим ощущениям (ощущениям жителя относительно большого города) с точки зрения государства, общества и повседневной жизни мы живем в стране-середнячке, в стране среднего уровня развития. Но, кажется, эта страна в целом от года к году становится чуть-чуть лучше.
Совпадают ли статистические данные с этим ощущением? Трудно измерить, «хорошая» страна или «плохая». Есть разные индексы. По «Индексу человеческого развития» Россия находится на 50-м месте из 188 стран (в группе «Высокий ИЧР»). По индексу «Качество жизни» — на 72 месте из 80 (но еще несколько десятков стран вообще не включают в этот рейтинг, так что мы все-таки в топ-80 из 188). Мы на 66-м месте из 188 по ВВП на душу населения. По некоторым показателям (таким, как число умышленных убийств) мы находимся на уровне стран третьего мира. По другим (например, уровень образования) входим в число передовых держав.
Конечно, для наших размеров, природных богатств и человеческого потенциала это низкие показатели. Но все-таки ситуация немного меняется.
Что в России становится лучше?
Улучшения происходят постепенно, и всем хотелось бы их ускорить. Но трудно спорить с тем, что они есть. Вот навскидку несколько вещей, которые точно стали лучше за последние 15 лет:
Почти не стало дедовщины в армии. По крайней мере, о множестве вопиющих случаев не слышно (хотя возможностей рассказывать о них стало больше). В мое время все косили поголовно. Некоторые себе пальцы отрубали, чтобы в армию не идти. Если кто-то вдруг уходил в армию, с ним прощались как перед отправкой на фронт. Сейчас ребята спокойно идут служить, живут в нормальных условиях год, потом легко возвращаются к обычной жизни. Конечно, лучше бы стране иметь контрактную армию — и, как говорит Минобороны, мы к ней движемся. (Да, я знаю, что можно уйти в армию и оказаться на Донбассе или в Сирии. Но мы знаем и о случаях, когда люди отказались туда ехать — и их не смогли заставить).
Стало лучше работать коммунальное хозяйство. Конечно, коммуналка очень дорогая. Конечно, система ТСЖ и УК не идеальна. Конечно, взносы на капремонт похожи на государственную аферу. Но это все равно лучше, чем тот ад, который творился в сфере ЖКХ лет пятнадцать назад, когда на весь микрорайон был один пьяный сантехник, а подъезд мыли раз в месяц. (Да, я знаю, что конкретно в вашем подъезде все плохо и вы свою УК терпеть не можете).
Водители стали ездить аккуратнее. Я за рулем десять лет, и эти изменения происходили на моих глазах. Когда я начинал водить машину в 2007 году, мало кто пропускал пешеходов, многие перестраивались без поворотников, а уступить дорогу считалось чем-то зазорным. Сейчас это в порядке вещей. Поведение водителей иногда неплохо характеризует общество. Приезжая в другие страны, мы потом рассказываем, как там водят. Так вот, в России теперь водят более или менее нормально. (Да, я знаю, что мажоры на «Гелендвагенах» устраивают гонки по Москве. Но, если честно, я слышал о них только в новостях).
Появилась среда для инвалидов. Уже во многих домах есть пандусы, в магазинах — кнопки для инвалидов. В аэропортах предоставляют кресла-каталки. Люди приучились не занимать парковочные места под значком. На улицах, в магазинах, на культурных мероприятиях стали видны колясочники. (Да, я понимаю, что эта среда — еще лишь процентов десять от того, что нужно сделать. И я видел все эти картинки с пандусами, ведущими в стену. Но лишь в интернете. А в жизни мне такого не попадалось).
Общество стало более требовательным к власти. Я больше десяти лет занимаюсь общественно-политической журналистикой, в основном в Екатеринбурге. Хорошо помню, как году в 2003 мы писали про покупку администрацией губернатора сразу нескольких новых «Мерседесов» — и до этого никому не было дела. Этот же губернатор каждый вечер возвращался домой с кортежем при сопровождении ГИБДД, перекрывали целые улицы. Это было нормально, никто даже не ворчал. Спустя всего восемь лет, в 2011 году, появление у главы администрации Екатеринбурга Александра Якоба одного нового «Мерседеса» вызвало такой скандал, что пришлось вмешаться прокуратуре. А если бы сейчас губернатору взбрело в голову перекрывать улицу для поездки домой, его бы завтра же распяли в соцсетях. В общем, распространение интернета, работа оппозиционеров (в первую очередь Навального) и развитие гражданского самосознания за последние десять лет сделали нас более требовательным, а власть (не смейтесь) — чуть более скромной, европейской и близкой к гражданам. (Да, я знаю, что Шувалов возит собачек на самолете. Разница в том, что раньше никому не было до этого дела, и с тех пор произошла революция в головах. Люди поняли, что так нельзя).
Присутственные места стали приятнее. Это важно, потому что такие учреждения (налоговые, паспортные столы, пенсионные фонды, ФМС) — точка непосредственного контакта гражданина и государства. В большинстве подобных мест, где мне довелось бывать в последнее время, есть электронные очереди и девушки-помощники на входе. Там относительно чисто, есть где присесть, а сотрудники — довольно приятные молодые люди, которые обращаются к посетителям вежливо и сносно делают свою работу. Один из примеров улучшений — Сбербанк, офисы которого сильно изменились. Хоть Сбер, строго говоря, и не казенное учреждение, по сути именно оно и есть. (Да, я знаю, что шанс нарваться на хамоватую тетку в обшарпанном кабинете паспортного стола все еще велик).
Заработали электронные госуслуги. И многофункциональные центры по предоставлению госуслуг. Например, если вы получали загранспаспорт в 2005 году, а потом шли делать новый через 10 лет, вас шокировало, насколько простой стала эта процедура. В бытовых вопросах действительно стало меньше бюрократии, это экономит кучу времени и нервов. (Да, я знаю, что вы все еще можете прождать в очереди два часа, даже если пришли получать «электронную» услугу. Но все-таки в большинстве случаев они неплохо работают).
Изменилось отношение к закону. Это скорее субъективное ощущение: слова «это не по закону» перестали вызывать у людей издевательскую усмешку. Не сказать, конечно, что Россия стала страной, где свято чтут законы и исполняют их, но все-таки тотальное неуважение к праву стало потихоньку уходить. Думаю, свою роль здесь играет и то, что многие россияне за последние годы прошли через судебный опыт. Специально посмотрел статистику: в 2004 году суды приняли 5,8 миллионов гражданских исков, а в 2014 году — почти 14 миллионов. То есть, на каждых шесть трудоспособных россиян приходился один гражданский процесс. Конечно, многие попали в суды не по своей воле — их затащили туда банкиры, ГИБДД или страховые компании. Но все равно это был важный опыт, он научил людей думать о законе, познакомил их с юридической практикой. (Да, я знаю, что в России закон зачастую применяется избирательно, судебная система работает очень плохо, а деньги и связи все еще важнее закона. Но все-таки теперь картина уже не такая грустная, как десять лет назад).
Люди стали больше заниматься спортом и следить за здоровьем. Как-то в нулевые я приехал в Баварию и гулял там по парку. Меня удивило, сколько людей бегает, ходит с палками и ездит на лыжах. В России в парках тогда в основном выпивали. Но вот прошло около десяти лет, я гуляю по парку в России — и тоже вижу десятки бегунов, лыжников и поклонников скандинавской ходьбы. Появилась инфраструктура для занятий спортом, процветают магазины спортивной одежды и экипировки, в каждом районе работает несколько фитнес-залов разного уровня. Думаю, это что-то говорит о выздоровлении общества — не только в физическом смысле. (Да, я знаю, что продолжительность жизни в России до сих пор самая низкая в Европе).
СМИ и журналисты стали лучше. Вроде бы нет — вроде бы эфир забит государственными пропагандистами, и как же можно говорить об улучшении работы СМИ в стране, где журналистом №1 считается Дмитрий Киселев? Но есть другой мир, где выросло много ответственных, вдумчивых и патриотичных — в хорошем смысле этого слова — журналистов. Они переживают о профессии, переживают о стране, обсуждают ее будущее. И это люди, которые тоже помогают менять Россию к лучшему. (Да, я знаю, что большинство из них оказались за бортом крупных медиа из-за своих политических взглядов и независимой позиции. Но, к счастью, мы живем в такое время, когда крупные медиа и не нужны для того, чтобы быть услышанным).
Я специально не говорю про те глобальные вещи, в которых продвинулся и остальной мир (типа развития коммуникаций и удешевления технологий), а только о наших, как сказал бы пластический хирург, проблемных зонах — там, где пришлось догонять. И я привожу примеры не «новостей», а «тенденций».
Можно вспомнить еще много всего. Стал лучше работать общественный транспорт. Появилась относительно недорогая частная медицина. Центральные части многих российских городов (не говоря о Москве) сильно преобразились. Во все крупные города пришли мировые сети, продающие недорогую одежду и мебель, и теперь не обязательно быть богатым, чтобы достойно одеваться и жить в приличном интерьере. Появилась отличная финансовая инфраструктура для физлиц и малого бизнеса: электронная бухгалтерия, мобильные банки и т.п. В некоторых городах построили очень хорошие региональные аэропорты. И так далее, десятки и сотни улучшений, которые происходили годами, были не очень заметными, но в конце концов сделали заметно жизнь лучше. (Разумеется, на любой пример можно привести возражение).
Улучшения и власть
Все эти вещи вовсе не обязательно связаны с действиями власти. Скорее всего, многие из них произошли не благодаря власти, а вопреки ей — им способствовало само выздоравливающее общество, которое постепенно приходит в себя после 1991-го (если не 1917-го) года. В том числе эти улучшения подталкивала и оппозиция, которая правильно критикует власть по любому удобному поводу.
Но нам, потребителям информации, лучше бы помнить, что ни повестка государственных СМИ, ни повестка оппозиции не является подлинно правдивой. Не являются правдивыми и сами новости, пусть в них нет ни слова лжи. Правда — в обычной жизни, где царят тренды, а не новости. В этой жизни нет петухов из навоза. В ней большинство водителей соблюдает правила дорожного движения, большинство государственных служащих живет на зарплату, а большинство полицейских никого не пытает.
Все это не значит, что нам не стоит замечать многочисленных исключений. Но важно (это полезно для сохранения душевного здоровья) отделять исключения от правил, помнить: мы живем в более-менее нормальном обществе и в более-менее нормальной стране. Есть и получше, но есть и похуже. Россия не катится в тартарары и не возносится к мировой вершине. Скорее всего, не будет ни стремительного упадка, ни чудесных превращений в современное государство европейского типа. Мы потихоньку ползем. А то, куда мы ползем — вверх или вниз — вопрос баланса. И для этого баланса важны даже самые маленькие усилия обычных людей.
Если мы не будем лениться, наберемся мужества и терпения, то, возможно, наши дети будут жить в более приятном месте, чем довелось нам. Наверное, более эффективная власть могла бы ускорить это движение — но общество должно заслужить хорошую власть. Для этого тоже нужны усилия.
